Академический подход к меховой моде 

Имя модельера Елены Ярмак вписано в каталог «Знаменитые женщины России». Она - академик Французской академии архитектуры и дизайна, математик, доктор наук, академик Международной академии информации. Ей была посвящена передача CBS Evening News, которая никогда не делает репортажей о моде. В прошлом году всемирная ассоциация «Женщины в бизнесе» присудила Елене Ярмак награду как выдающемуся предпринимателю года.

Сегодня вы можете познакомиться с ее коллекцией в именном бутике на третьем этаже московской галереи «Актер», в шоуруме на Пятой авеню в CROWN BUILDING в Нью-Йорке и на Кадашевской набережной в Москве. Меха и ювелирные изделия от Ярмак продаются по всему миру, а среди клиентов ее Дома моды Лучано Паваротти, Джим Керри, Голди Хоун, Мелани Гриффит. Но особенно тепло Елена Ярмак отзывается о своих русских клиентах, ставших «людьми мира». Это, например, Ольга Бородина, считающаяся лучшим меццо-сопрано и поющая в «Метрополитен-опера». Это и Анна Курникова, за которую болеют даже американцы на нью-йоркских кортах, причем вне зависимости от того, выигрывает она или проигрывает. «Анна представляет за рубежом Россию просто с феноменальным обаянием, а также много занимается благотворительностью», -говорит Елена Ярмак.

Успехи российского дизайнера тем более поразительны, что модой и бизнесом она занялась лишь в начале 90-х годов. До этого она жила в Киеве и, будучи математиком, успешно работала в закрытом институте кибернетики. После Чернобыльской аварии оставаться в городе стало небезопасно, но ее мужа пригласили на работу в Москву. Вскоре наука оказалась невостребованной, а Елена - безработной. Вот тогда она сознательно распрощалась с научной карьерой и начала все с нуля в новой для себя области. «Когда мне было трудно, - вспоминает нынешний успешный модельер, - меня поддерживала мысль Дюма: "Ежедневно происходит масса ситуаций, когда человек может полностью изменить свою жизнь. Но только некоторые могут этим воспользоваться"».

- Мое счастье, что я не знала, что это невозможно, не знала, как «правильно» нужно делать то, за что я взялась. Ведь я не была специалистом в текстильной или меховой промышленности, в дизайне одежды или ювелирных украшений. Я была человеком из другого мира и не знала того, чего делать «нельзя». Если бы я строго придерживалась «профессиональных» правил, я бы никогда не сделала того, что мне удалось сделать.

Однажды в магазине Елена увидела белье, сшитое из материала, достойного, как ей показалось, лучшего применения. Она тут же отправилась на фабрику, решив купить для себя ткань, а для убедительности придумала историю про совместное российско-канадское предприятие, которое якобы ищет партнеров в Москве. Модели, предложенные Еленой, настолько понравились, что на фабрике согласились шить все, о чем шла речь. И даже когда все раскрылось, для Елены это стало удачей: ей предложили работать с производством и основать свою собственную фирму.

Первую коллекцию одежды отправили в универмаг «Вешняки». Ярмак звонила туда через каждые пять минут и спрашивала, сколько вещей продали. Когда ее голос стали узнавать по телефону, звонили ее подруги и знакомые: «А у вас костюмы от Helen еще есть?» В конце концов, смеется Елена, в универмаге стали думать, что продают вещи известного, но очень скромного модельера.

- Я действовала интуитивно. На первом этапе у меня вообще не было нужных деловых контактов. Те, кто были мне интересны, не хотели сотрудничать, потому что у меня не было ничего кроме идей, а в них никто не верил. На фабрике «Большевичка» невозможно было пробиться даже в приемную генерального директора. Поэтому первые коллекции мужской одежды шились в Воронеже, в Пскове и Новосибирске. Женская и детская одежда шилась в Борисоглебске, Ижевске, Бельцах и Актюбинске, где отнеслись доброжелательно.

- Схема работы была достаточно простая. Если фабрика принимала мои идеи, модели под маркой Helen (я написала свое имя на английском языке, потому, что тогда никто не хотел покупать ничего русского) шли в производство за счет фабрики. Продавались они по фабричным же каналам, а после продажи мне полагался процент с наценки. Именно эти деньги стали стартовым капиталом. Когда их накопилось побольше, появилась возможность работать с дорогими материалами и мехами.

Переход к работе с мехом Елена считала естественным и даже не задумывалась, почему так произошло. Но в этом направлении она осознанно приняла стратегически важное решение работать с мехом соболя. И дело было не в распространенной иностранной ассоциации образа России с водкой, икрой и соболями.

- Хотя на Западе меховая индустрия процветает, соболь в природе существует только у нас. И он всегда приносил в русскую казну большие деньги. Соболь остался нашей конвертируемой валютой. Поэтому возрождение былой славы соболей я понимаю как свою основную задачу с точки зрения морали и социальной значимости. Это может стать сильнейшим PR-проектом для России.

- Шуба из дикого соболя обладает удивительными качествами. Даже мех канадского соболя, выросшего в сходных климатических условиях, - другой ценности. Мне кажется, мы должны приложить все усилия к тому, чтобы Россия не продавала соболей в сырье, а продавала их в готовых изделиях. Или хотя бы в обработанных шкурках. Для этого нужно совсем немного. И тогда мы могли бы кормить свое производство, а не другие страны. Если бы в России сейчас было другое положение, то наша программа могла бы стать государственной. Потому что, когда Италия поняла, что «фиат» - это не «мерседес», она начала поддерживать моду. А сегодня мода кормит всю Италию.

Изначально, развивая свой бизнес, Елена пошла не самым легким путем: кредитов не брать, а собственные деньги вкладывать только в свои идеи. «Я не умею ходить, просить, не умею продавать». Приехав на Запад, она не побоялась заказывать коллекции по своему дизайну. Поначалу реакция была агрессивной. В Италии удивлялись: «Сеньора, откуда вы приехали? Из России? Мода - это наша культура, мы этим живем. Только Италия имеет право на диктатуру вкуса». На что она отвечала, что социализм был лишь эпизодом в истории России, а многие века именно русские задавали тон в работе с мехом. И что независимо от социальных изменений чувство меха у русских в крови.

Будучи натурой деятельной, Елена на Европе не остановилась.

- Потому что Америка - центр мировой моды. В Нью-Йорке вы могли увидеть всех, кто достоин внимания. Там представляли свои линии те дизайнеры, которых нельзя было увидеть ни в Париже, ни в Милане - не потому что они там «не прошли», а потому что Нью-Йорк невероятно прогрессивен в моде. Это даже не город, а империя. Центр моды там, где есть спрос, а значит, есть деньги.

- Все, что удавалось нам там сделать, было не потому, что мы из России, а несмотря на это. Мне говорили, что совершенно невыгодно заявлять о себе как о русском дизайнере, что это неграмотный маркетинговый ход, потому что к России не то отношение. На протяжении десятилетий у России были слабые позиции в моде, и мне предлагали позиционировать свою марку как интернациональную. Но это не в моем характере: я горжусь тем, что я русская.

Задача-максимум заключалась в том, чтобы у русского дизайнера появилась постоянная клиентура высокого уровня. Елена понимала, что целенаправленная работа только с русской диаспорой (возможно, облегчившая бы поначалу продвижение) может скорее повредить ее бизнесу, поскольку наведет на мысль, что русским продают то, что не имеет ценности ни для кого другого. А Елену интересовала успешная работа на западном рынке. И она добилась того, что сейчас созданные ею вещи покупают дорогие магазины мира, в которых представлены действительно высокие имена.

- У меня вообще нет никаких просчитанных маркетинговых ходов. К сожалению. Потому что, как говорится, брак по расчету бывает удачным, если расчет сделан правильно. Но как понять, правильно ли он сделан? В маркетинговые исследования можно инвестировать большую сумму, а они дадут совершенно неверную директиву движения. Если бы мы заказали исследование какой-нибудь уважаемой маркетинговой компании, она бы нам сказала, что у русского дизайнера нет шансов в Нью-Йорке, если он не имеет серьезного капитала и еще более серьезной поддержки. А мы доказываем, что шанс есть. Когда мы там открыли шоурум, все предупреждали, что в Америке самое главное - работать с PR и тратить огромные деньги на рекламу. Поскольку у нас этих денег не было, мы шли совершенно другим путем. В итоге о нас писала и пишет та пресса, которая формирует общественное мнение.

Надо заметить, что новые коллекции Елена представляет, как правило, в виде шоу, а не обычного модного дефиле, в которых участвуют не только профессиональные модели, но и реальные узнаваемые люди, друзья Дома, которые любят и поддерживают русскую марку. В этом заключается определенная стратегия. Елена постоянно проводит интересные акции. Например, один из последних показов «Сибирская дивизия» посвящен 60-летию победы в битве под Москвой.

- Если творческий человек говорит, что полностью самореализовался, значит, скорее всего, он уже умер.